Эта часть Нагорной проповеди основана на противопоставлениях ветхозаветной и новозаветной морали. Прием противопоставления Иисус Христос использует не для того, чтобы отменить ветхозаветный Закон Божий, но для того, чтобы его пояснить и дополнить новыми понятиями, и рассказать, как правильно его следует соблюдать. Обращаясь к слушателям, Иисус Христос чаще всего говорит: “Вы слышали, что сказано древним” Затем Спаситель рассказывает о древнем законе, а потом произносит слова “а Я говорю вам” и провозглашает Свои истины, которые не отменяют, а дополняют древний закон.

Продолжая изложение Нагорной проповеди Иисус Христос провозгласил: “Вы слышали, что сказано древним: «не убивай, кто же убьет, подлежит суду». А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: "рака", подлежит синедриону; а кто скажет: "безумный", подлежит геенне огненной.” (Матф.5:21-22). Как нужно понимать эти слова?

Истины, которые провозглашал Иисус Христос, были те же о которых говорили патриархи и пророки еврейского народа. Эти истины были даны Богом Моисею в десяти заповедях на горе Синай. Так шестая заповедь Моисеева гласит: “не убий”. Иисус Христос в начале своей фразы приводит дословное высказывание из Библии: “Не убивай” (Исход 20,13). Во второй части своей фразы Иисус Христос говорит о том, что любой человек, гневающийся на своего брата напрасно, тоже подлежит суду. При помощи такого сопоставления, Иисус Христос приравнивает убийство к гневу на своего брата, объявляя что эти два греха по своей тяжести как бы равны. И человек, совершивший их, подлежит суду.

Иисус Христос сравнивает гнев на брата с убийством, чтобы нагляднее показать всю тяжесть греха, проявляемого во время гнева на брата, а также для того, чтобы осудить этот вид греха. Причем, осуждая этот грех, Иисус Христос указывает на то, что за гнев на брата человек подлежит суду также, как и за убийство.

Таким образом Иисус Христос подводит человека к мысли о том, что гневаться на брата плохо, так как это злой поступок. А любить брата и относиться к нему с миром и уважением есть добрый поступок. Эта мысль не нова и она уже говорилась Богом еврейскому народу. “Не враждуй на брата твоего в сердце твоем ... но люби ближнего твоего, как самого себя” (Лев.19:17-18).

Зачем же Иисус Христос повторяет эту старую истину опять? Это происходит по четырем причинам.

Во-первых, затем, что черствость души, озлобление сердца и влечение к греху затуманили великое значение этих слов у подавляющего большинства богоизбранного еврейского народа, погрязшего в грехе и нарушающего и обходящего исполнение Закона Божьего.

Во-вторых, Иисус Христос указывает на то, что люди, укоряя за преступление другого человека и проявляя свой гнев против преступника, сами становились грешниками. Их вина и грех проявлялся в том, что гневающиеся обвинители содержали в своем сердце ненависть (или зависть, вражду и презрение), гнев (раздражительность, досаду) в адрес брата своего, то есть ближнего, с которым по Закону Божьему нужно жить мирно, а не роптать, гневаться и враждовать с ним. Иисус Христос осуждает гнев на брата потому, что чувство гнева таит в себе дух ненависти, агрессии. И этот гнев способен перерасти в дальнейшем в чувство мести, непримиримости и злобы. А эти чувства берут свое начало от злого духа (духа ненависти, злобы, противостоящего Богу), который их может разжигать и в дальнейшем приводить человека к не обдуманным злым поступкам. Потому, нужно не допускать гнева на брата своего и гасить это чувство в его зародыше и, соблюдая заповедь Божью, жить с братом своим в мире и согласии, и любить его как ближнего.

В-третьих, Иисус Христос осуждает всякого гневающегося на брата своего и говорит об этом также и потому, что под влиянием злого духа это чувство гнева разовьется, и плодом его будет злой поступок, проявляющийся в форме неприязни, агрессии и вреде в адрес брата своего (ближнего). Самой крайней формой проявления гнева и может быть убийство. Потому Иисус Христос и сравнивает в своих словах убийство с чувством гнева на брата своего, как бы говоря, что в мысли о гневе, перерастающей в неприязнь, агрессию и месть, таится начальный, исходный импульс злодеяния - убийства. Так и смертоносный зародыш зла таится в ядовитом семени сатанинского растения, нашедшего благоприятную почву и пустившего корни в душе злого, гневного и раздражительного человека. И это семя зла – гнев, выростая в душе злого человека, может принести страшный плод - убийство. Именно дух гнева, ненависти, мести и побудил сатану убить Сына Божьего, Иисуса Христа, и побуждает людей вредить друг другу. Мысль о том, что всякий, гневающийся на брата своего, может стать убийцей того, на кого гневается и кого ненавидит, подтверждается высказыванием Апостола Иоанна Богослова: “Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей” (1Иоан.3:15).

В-четвертых, Иисус Христос, повторяя ветхозаветную истину о том, что нужно любить ближнего своего, не гневаться на него и не враждовать с братом своим, дополняет её новым, более ёмким смыслом, имеющим на себе отпечаток кротости Христовой и человеколюбия, ориентирующим людей жить друг с другом по законам добра и гуманизма, сострадания и взаимопонимания.

В Нагорной проповеди Иисус Христос говорит о том, что с Его приходом ветхозаветные истины Закона Божьего не только сохраняются , но и дополняются новым содержанием и значением. Так, например, если по законам Моисея судили за убийство как за плохой поступок, то с приходом Спасителя подлежит суду даже всякий гневающийся на брата своего. Поэтому с гневом, как с проявлением злого духа, нужно бороться и искоренять его из своего сердца. И поскольку конечной формой проявления гнева может быть убийство, разумней не допускать чувства гнева на брата своего и погасить в себе это злое чувство.

Иисус Христос как бы говорит о том, что гневная мысль содержит в себе зародыш убийства, и поэтому человеку лучше в себе победить чувство гнева, чтобы в последствии не сожалеть о совершенном убийстве, которое как злой поступок, погубит его душу. Согласно Ветхозаветному закону, изложеному Моисеем, за совершение умышленного убийства человек подвергался смертной казни. “Кто убьет какого-либо человека, тот предан будет смерти” (Лев.24:17). “Если кто убьет человека, то убийцу должно убить по словам свидетелей” (Чис.35:30). Убить умышленного убийцу мог мститель за кровь (то есть кровный родственник убитого). По еврейским законам за то, что человек сделал не умышленное убийство, он подвергался суду (Числа 35,22-30). Такой суд состоял из евреев, избранных из своего общества, в каждом месте где они находились (Втор.16:18). Человек, побывавший под судом и будучи осужденным за убийство, считался недостойным членом общества, нарушившим заповедь “не убий”, основанную на любви ко всему живому.

Иисус Христос в своей Нагорной проповеди не отменяет заповеди “не убий”, но добавляет новую мысль к этой заповеди о том, что осуждению также подлежит человек гневающийся на брата своего. То есть Иисус Христос призывает людей достичь такого нравственного совершенства, когда в душе человеческой не только отсутствует помысел об убийстве, но и нет даже чувства гнева. Так как кто не гневается на ближних, тот не убьет их.

Среди толкователей Библии по поводу места в этой фразе о напрасном гневе существуют различные точки зрения. В древних рукописях Евангелия отсутствует слово “напрасно”, то есть сказано “всякий гневающийся на брата своего подлежит суду”. Поэтому многие авторы в своих толкованиях Библии вообще не упоминают слово “напрасно”, очевидно руководствуясь древними списками Евангелия, где этого слова нет.

Один из древнейших толкователей Евангелия, Иустин-философ в своей первой апологии, представленной императору Антонину (годы правления 138-161) писал так: “А о том, чтобы быть не злопамятным, услужливым для всех и негневливым, вот Его (Иисуса) слова: ударившему тебя в щеку подставь и другую, и кто берет у тебя рубашку или одежду, не препятствуй, кто разсердится, тот повинен огню” (Сочинения Иустина-философа, русский перевод Преображенского, 1892 г., стр. 46).

Толкователь Тертуллиан в своей апологии писал так: “Какой превосходнее, какой премудрее закон? Тот ли, который говорит только “не убей, не прелюбодействуй, не делай зла, не обижай никого” или тот, в котором предписывается ещё не гневаться, не иметь вожделений даже глазами, не говорить ни о ком дурно, не противиться злу” (Сочинения Тертулиана, русский перевод 1849 г., стр. 90).

О том, что такое напрасный гнев, также по разному поясняется толкователями Евангелия и по разному поясняется суть этого понятия. Святой Василий Великий допускал проявление праведного гнева, для того, чтобы исправить согрешившего. Такой гнев был направлен против греха, а не против согрешившего брата своего. Однако и Василий Великий соглашался с тем, что и такой вид гнева может перейти в гнев напрасный, потому что душа, начав с хорошего, может впасть в худое. Этот высокочтимый Святой, признавая допустимым гнев только против дьявола, писал так: “Ты гневаешься на брата своего напрасно. Ибо не напрасен ли гнев, когда один бывает причиною действия, а ты раздражаешься на другого? Не то же ли делаешь, что и псы, которые грызут камень и не трогают бросившего камень? Жалок, кто служит орудием действия, ненавистен кто действует. Против него обрати свою раздражительность - против человекоубийцы, отца лжи, делателя греха: но будь сострадателен к брату” (“Творения”, том 4, беседа 10).

Святой Григорий Богослов, не допуская проявление справедливого гнева людей благочестивых, писал так: “гнев питай на одного только дьявола, через которого ты пал” (“Творения”, том 4, слово 44). В “Слове на гневливость” этот Святой о гневе говорит так: “Сержусь на домашнего беса, на гневливость и мне кажется что этот один гнев справедлив, если уже надобно потерпеть что-нибудь из обычного людям. Знаю, что из многих корней, от которых прозябает зло, самый дикий и черный – есть гнев” (“Творения”, часть 5).

Августин Блаженный полагал, что словами Иисуса Христа воспрещается гнев на брата, но не на грех. Этот Святой признавал, что разгневанный человек никогда не считает свой гнев не справедливым, и что застаревший гнев может породить ненависть. И на основе этого советовал не допускать гнева по причине и без причины, и даже имея основания к гневу, не допускать этого чувства, избегать затаивания гнева и ненависти. (Августин Блаженный. Толкование Нагорной проповеди извлеченное из его творений).

Совершенно иное толкование словам Иисуса Христа о гневе придавал Святой Иоанн Златоуст. Он считал, что словами Спасителя о гневе на брата своего “гнев не уничтожается совершенно; страсть гнева может быть полезна, если только умеем пользоваться ею в приличное время... когда мы не за себя отмщаем, но обуздываем дерзких и обращаем на прямой путь беспечных. Не гнев собственно есть нарушение закона, но гнев не благовременный; посему и пророк сказал: “гневаясь не согрешайте” (Псалом 4,5). Посмотри сколько добра произвел гнев Апостола Павла против коринфян. Посредством гнева также обратил он опять и отпавший народ галатийский и многих других” (Беседы на Матф. 16,7). Этот Святой высказал и такую мысль: “Гнев внедрен в нас не с тем, чтобы мы грешили, но чтобы останавливали других согрешающих” (Беседы на псалмы, 4).

Некоторые толкователи Евангелия оправдывают “не напрасный” гнев, при этом в качестве аргумента указывая на то, что даже в Библии говорится о том, что сам Бог гневается на грешников. Против таких защитников “не напрасного” гнева выступил со своим метким и умелым возражением Святой Григорий Богослов. Он написал так: “Если в Писании слышишь, что Бог гневается, то не принимай сего за совет предаваться страсти. Иначе будет значить, что ты изображаешь для себя зло, а не освобождения от него ищешь. Слушай писание с добрым, а не с худым намерением. Бог не терпит ничего подобного, тому что терплю я. Никогда не говори этого! Он никогда не выходит Сам из Себя; это свойственно тем, которые большею частью в борьбе сами с собою. Но Бог, как очевидно есть Естество неизменяемое. Почему же Он таким изображается? Для чего? Разумей, что речь не прямая, и тогда найдешь смысл. Поёлику сами мы бьем, когда приходим в гневе, то и поражение (Богом) злых (людей) представили в виде гнева. Таким же образом изобрели мы зрение, слух, руки; и поёлику имеем в них нужду для произведения чего-либо в исследование, то приписываем их и Богу, когда Он совершает по нашему представлению то же. При том слышишь, что от гнева Божия терпят злые, а не добрые и терпят по законам правосудия. Но твой гнев не полагает себе меры и всех делает равными. Поэтому не говори, что твоя страсть дана тебе от Бога и свойственна Самому Богу” (Святой Григорий Богослов, “Слово на гневливость” ).

Как видим даже среди святых отцов мнения о том, как надо понимать слова Иисуса Христа о напрасном гневе разошлись и толкователи не пришли к единому выводу. Решение этого спорного вопроса можно получить, детальней рассмотрев его, опираясь на логику, здравый смысл и разум, дарованный нам Господом Богом. Если мы будем рассматривать гнев, проявившийся без причины или обусловленный веской причиной, и будем прослеживать переживания человека во гневе, то придем к такому неизменному выводу, что даже ненапрасный гнев вызывает в душе человека озлобление, неприязнь, агрессию, даже против греха, который совершил человек (брат твой, как сказано в Библии). А затем эти враждебные чувства и ненависть постепенно могут перейти и на самого человека, сделавшего этот грех, то есть на брата твоего, так как очень трудно гневаться на грех вообще, и не распространять чувства своего "праведного" гнева на делателя этого греха. А гнев на брата твоего недопустим, так как является нарушением заповеди Божьей о проявлении любви к ближнему, о недопущении ненависти и вражды по отношению к брату (ближнему) твоему. “Не враждуй на брата твоего ... но люби ближнего твоего, как самого себя” (Левит 19,17-18).

Но даже если человек гневается только на грех, как символ зла (и не гневается на брата своего), то все равно человек присутствием гнева заражает душу свою озлоблением и негодованием, чувствами, которые неизменно сопровождают гнев. А проникнувшись злыми чувствами, возникшими даже от “не напрасного” гнева, человек нарушает заповедь Спасителя о кротости, смирении и миротворчестве, умиротворенности, в которых должна пребывать душа человека. Грех такого человека состоит в том, что его душа в результате “не напрасного”, а опричиненного гнева объята злыми чувствами (которые вызывает любой вид гнева) вместо того, чтобы пребывать в состоянии умиротворения, блаженства, кротости, смирения и покоя, что и выражает по словам Спасителя гармонию чувств между миром и человеком.

Таким образом, можно сделать логически обусловленный вывод о том, что любой вид гнева есть грех для души. Первый вид опричиненного “не напрасного” гнева на брата твоего нарушает заповедь о миротворчестве и любви к ближнему. Второй вид гнева не на брата твоего, а на грех, который он совершил, оскверняет душу гневающегося человека злыми чувствами и эмоциями. И тоже является грехом, так как заставляет душу человека пребывать под влиянием агрессивных страстей и сатанинских стремлений. И вместо того, чтобы находиться в состоянии кротости и примирения, и выражать свое миролюбивое, миротворческое отношение к окружающему миру, в том числе и к брату твоему, который являясь ближним твоим, должен быть обласкан и любим.

Этот вывод подтверждается неукоснительно дальнейшими словами Спасителя: “Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой перед жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой” (Матф.5:23-24).

Рассмотрим эти слова Спасителя применительно к “не напрасному” гневу. Если бы Иисус Христос запрещал бы гнев, возникающий напрасно, но разрешал опричиненный гнев, тогда бы Он не отвергал бы дар человека в тот момент, когда на этого человека его брат имеет что-нибудь против него. Например, когда брат имеет обиду из за гнева, вызванного веской причиной. Таким образом, становится очевидным, что если Господь непререкаемо отвергает всякий дар, в то время когда “брат твой имеет что-нибудь против тебя”, то это означает, что Господь осуждает всякий гнев, в том числе обусловленный причиной (не напрасный). Иначе бы Господь принял твой дар в тот момент, когда брат твой имеет к тебе претензии, вызванные обидой от ненапрасного гнева. Если человек собрался молиться и вспомнил о том, что брат его обижается на него вследствие ненапрасного гнева или по другим причинам, то такой человек должен не совершать молитву до тех пор, пока не помирится с братом своим. Так как без этого поступка молитва человека не будет услышана Богом.

Помириться с братом своим (ближним) человек должен даже тогда, когда брат его гневается на него несправедливо и напрасно. И только после того, когда человек совершил великое дело примирения с братом своим, он может с чистой совестью и от чистого сердца принести Богу свой дар и молитва такого человека будет услышана Богом. Слова же из Библии "гневаясь не согрешайте" (Пс.4:5) нужно понимать в том смысле, что под гневом в этом месте понимается негодование человека, увидевшего беззаконие и грех. Однако негодование, возникшее от увиденного греха нельзя назвать гневом в буквальном смысле этого слова. Это скорее всего отрицательное отношение (без агрессии, вражды и ненависти) человека ко греху, который он увидел. Автор псалмов говорит скорее об эмоциональном восприятии увиденного греха, зла, беззакония. Однако это эмоциональное восприятие не должно быть бурно и эмоционально выраженным и не должно толкать человека, негодующего по поводу увиденного зла, на грех, а наоборот говорится о том, что нужно поразмыслить и утешиться, то есть хладнокровно все обдумать, успокоиться и не гневаться.

Эту мысль подтверждает и продолжение данной цитаты из Библии, где сказано: “Гневаясь, не согрешайте: размыслите в сердцах ваших на ложах ваших, и утишитесь” (Пс.4:5). Из всей цитаты в целом становится видно, что в ней говорится о том, чтобы человек, начавший гневаться, не грешил в гневе, а поразмыслил в сердце своем, то есть одумался, остудил гнев размышлениями о бесполезности и вреде гнева и утешился, то есть успокоил свою раздражительность и смирил свой гнев. Таким образом, в этом месте Библии не разрешается существование безгрешного, опричиненного, “не напрасного” гнева.

Бессмысленность утверждений о безгрешности “не напрасного” гнева легко доказывается цепью логических рассуждений. Предположим, что опричиненный ненапрасный гнев безгрешен. Тогда возникает вопрос, кто будет определять, в каком случае гнев напрасен, а в каком нет. Естественно решает эту проблему сам человек. Но ведь гневающийся человек не может выступать беспристрастным судьей своих поступков, хотя бы потому, что из-за эгоизма большинство людей считает себя правыми в любой ситуации, а также потому, что человек, находящийся во гневе, теряет объективность суждения, становится непримиримым и раздражительным, и считает виновными остальных людей, но только не себя самого. Хотя целый ряд людей после гнева и могут признать свою вину и сознаться, что гневались напрасно, но во время гнева считают свои действия правильными.

Итак, мы пришли к выводу о том, что для того, чтобы разобраться какой гнев напрасный, а какой нет, человеку нужно, прежде всего, душевное спокойствие, рассудительность, самообладание, способность ясно и логически мыслить. А все эти качества у человека проявляются тогда, когда он находится в спокойном состоянии, без гнева и раздражительности.

На основе вышеизложенных рассуждений можно с уверенностью признать тот очевидный факт, что Иисус Христос, предписывая Своим последователям проявление любви к ближним, и даже врагам, одобряя кротость, смирение, миротворчество, искоренение вражды, конечно же, безусловно осуждал всякие проявления и любые разновидности и формы гнева.

“Кто же скажет брату своему: “рака”, подлежит синедриону;”. Как нужно понимать эти слова?

Согласно объяснению переводчиков Евангелия, слово “рака” в переводе с еврейского на славянский и русский языки обозначает “пустой (ветреный) человек”. На первый взгляд это слово не выглядит как ругательство. Однако это слово употреблялось евреями для унижения другого человека. Этим словом евреи выражали свое презрение к человеку, которого не уважали и ни во что не ставили. Поэтому в среде еврейского народа это слово считалось оскорбительным и употребление этого слова расценивалось как нанесение сильной обиды.

Вот как это место из Евангелия характеризует Святой Иоанн Златоуст, который писал, что это слово “выражает только некоторое презрение или неуважение со стороны того, кто его произносит. Подобно тому как мы, приказывая что-либо слугам или другим низкого сословия людям, говорим: пойди ты туда, скажи ты тому-то; так точно и говорящие сирийским языком, употребляли слово “рака” вместо слова “ты”.

Произнесение этого слова не только унижало человека и наносило обиду, но и указывало на то, что человек к которому применено это слово, не представляет сам по себе ничего ценного, он ничего не значит в жизни, то есть этот человек никто, пустое место, и с этим человеком можно не считаться, не ставить его ни во что.

Однако каждый человек рожден для осуществления какой-либо цели в жизни. А применение этого слова зачеркивало смысл и предназначение существования того человека, к которому это слово применялось. Иными словами человек, оскорбляемый этим словом, в глаза названный пустым, ничего не значащим человеком, как пустой разбитый кувшин, который внутри себя ничего ценного не содержит и который достоин того, чтобы его выкинули на мусорник, был унижен как бесполезное создание Божие.

Как видим это слово было одним из страшных ругательств, не только уничтожающее честь и достоинство человека, но и зачеркивающее его индивидуальность, качества его личности, порочащее имя человека и ущемляющее его гордость. Наряду с этим, это слово употреблялось как указание на социальный статус и для определения того положения, какое оскорбляемый человек занимает по отношению к оскорбившему, и к другим людям. То есть это слово употреблялось для обозначения того, что человек, к которому оно применялось, является рабом, слугой, и его обязанность прислуживать и повиноваться, так как он пустой человек и ни на что другое не годен. Таким образом употребление этого слова считалось обидным и являлось одним из грубейших оскорблений, унижающих честь и человеческое достоинство того человека, к которому это слово применялось.

Почему же Иисус Христос запретил употреблять именно это слово, указывая на то, что оскорбляющий “подлежит синедриону” за оскорбление этим словом. Конечно, в речи еврейского народа существовали и другие ругательные слова. Но это оскорбление зачеркивало целесообразность и смысл существования человеческой души, как чистой, светлой Божественной частицы-субстанции, как искры Божьей. Это слово отрицало, низвергало и перечеркивало цель и Божественное предназначение человеческой жизни, данной каждому человеку с определенным смыслом и назначением, данной Богом как великий дар. Называя брата (в том числе и ближнего) своего “пустым”, ни на что не годным человеком, оскорбляющий не только унижал человеческое достоинство, но и отрицал целесообразность и предназначение каждого человека как творения Божьего, сотворенного с определенным смыслом и для совершения дел, предначертанных Богом в судьбе этого человека. То есть оскорбляющий посягал на Божественный Промысел о том, что каждый человек (в том числе и тот, к которому адресовано оскорбление) сотворен Господом для определенной цели, и жизнь его имеет свой, особый смысл и предназначение, определенное самим Богом.

Поэтому каждый человек не пустой и не никчемный, а рожден с определенным смыслом и для исполнения какой-то возвышенной цели, определяемой судьбой и Божественным предназначением. Более того каждый человек, как бы ничтожен и жалок по своим делам он не был, наделен Божественной душей, которую высоко ценит Господь. Господь так сильно возлюбил всех людей, и для Него ценна каждая человеческая душа настолько, что Он отдал Сына Своего Единородного для спасения падшего человечества. Поэтому Господь никому не позволяет говорить с презрением о другом человеке, тем более унижать Божественную человеческую душу.

Бог не позволит ругательно отзываться о брате своем как о пустом человеке, потому что такое ругательство, унижая человека как творение Божье, отрицает Божественный смысл, предначертанность и предназначение человеческой жизни, данной человеку Богом для исполнения определенной цели, определяемой промыслом Божьим. Мы, люди, видим недостатки и слабости других людей, но это не дает нам право выражать презрение или унижать другого человека, не смотря на то, каким бы плохим человеком или каким бы закоренелым грешником он не был.

Уважать окружающих людей нужно хотя бы потому, что все люди созданы по образу и подобию Божьему. У каждого человека есть в душе Божья искра и каждому, даже глубоко падшему человеку, Господь предоставляет возможность покаяться и исправиться. Для Господа каждый человек дорог потому, что человек творение Божье, искупление которого омыто драгоценной кровью Иисуса Христа, Спасителя нашего. Поэтому Господь призовет нас к ответу за каждое оскорбление и унижение, сказанное душе, для спасения которой Иисус Христос отдал Свою жизнь.

Право судить даже самого плохого человека имеем не мы, а только Господь потому что брат наш (или ближний) не наш раб, а Божий, а мы должны молиться за его грешную душу к её исправлению. Эта мысль и выражена в словах Библии: “Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает” (Рим.14:4).

Как видим, разбираемое ругательное слово у древних евреев было не просто унижением личности, а являлось оскорблением веры, имеющим скрытый намек на Бога, в том смысле, что Бог сотворил человека как творение никчемное, не нужное, то есть пустого человека. Поэтому Иисус Христос и говорит в Своей речи о том, что оскорбление это, бытовавшее в среде евреев, употреблять нельзя. И так как это оскорбление в первую очередь религиозного характера, то за него человек должен ответить перед синедрионом.

Синедрион - слово греческое, еврейское слово - санхедрин. Синедрион у древних евреев являлся высшим судилищем, разбиравшим наиважнейшие дела и рассматривающим в первую очередь религиозные преступления и прегрешения против веры. Синедрион заседал в центральном городе еврейского государства в Иерусалиме и состоял из семидесяти двух человек. Свои заседания синедрион проводил в одном из дворов Храма в особой зале называемой Гаццит. Решению синедриона должен был повиноваться весь народ и даже царь. Своими словами о том, что за употребления разбираемого бранного слова, сказанного в адрес брата своего, человек должен предстать не просто перед судом, а перед синедрионом (рассматривающим преступления против религии), Иисус Христос указал, что это слово является именно религиозным оскорблением, унижающим не только человеческое достоинство оскорбленного, но и посягающее на авторитет Бога, как Создателя человеческой души, как Творца человека не пустого, а нужного и созданного для исполнения определенной цели в жизни.

Продолжая Свои слова о человеке, гневающемся на брата своего, Иисус Христос провозгласил: “а кто скажет: "безумный", подлежит геенне огненной” (Матф.5:22).

У древних евреев слово “безумный” применялось не только для обозначения глупости, но этим словом называли прежде всего богоотступника, изменника или человека, сильно погрязшего в грехе. Наряду с этим, безумным называли человека нечестивого, бессовестного и безнравственного. Мудрым у древних евреев называли не столько просвещенного, сколько человека, ведущего благочестивый образ жизни. Это происходило потому, что проявлением ума древние евреи считали в первую очередь не наличие профессиональных знаний и образованности, а служение Богу через благочестивую жизнь.

Согласно древнееврейским представлениям, действия, противные Богу и есть безумие. Таким образом, безумными, евреи называли в первую очередь нечестивых, порочных и безнравственных людей, своей жизнью нарушающих заповеди Божьи. Упрек человека, выраженный в слове “безумный”, заключал в себе религиозно-философский смысл и изобличал человека как грешника, ведущего порочную, безнравственную жизнь. Это было слишком серьезным обвинением, представляющим всю жизнь обвиняемого человека как цепь сплошных грехов. Потому Иисус Христос, запрещающий вообще обвинять людей, "не судите, да не судимы будете" (Матф.7:1), особо выделяет и запрещает делать такое страшное обвинение, как негативная оценка всей жизни человека, выраженная словом “безумный”. Даже Архангел Михаил “когда говорил с дьяволом, споря о Моисеевом теле, не смел произнести укоризненного суда, но сказал: ”да запретит тебе Господь”.” (Иуд. 9). Если бы Архангел Михаил стал на позицию обвинителя, он бы уподобился бы сатане, орудием которого и есть обвинение. Однако Архангел Михаил, отказываясь от этого орудия, кротко говорит “Да запретит тебе Господь”. Этот пример должен служить нам образцом в том, чтобы сдерживаться от обвинений, не отвечать на злые слова и не брать на себя роль изобличителя.

Последователи Иисуса Христа должны сдерживаться от употребления укоров и изобличений. Архангел Михаил при встрече с сатаной, источником зла, поступал так потому, что суд и вынесение приговора – это удел Бога. Так и мы, люди, должны уйти от осуждения не только злодеев, но не должны осуждать и брата своего. За обвинение брата своего в безумстве, то есть в не благочестивой жизни, нарушающей заповеди Божьи, по словам Иисуса Христа человек подлежит геенне огненной.

В древнееврейском государстве существовало страшное место, которое называлось геенной огненной. Этим местом сделалась долина Енномова, которая находилась с юго-западной стороны от Иерусалима, причем недалеко от этого города. В то далекое время, когда евреи занялись идолопоклонничеством, именно в этой долине они совершали свои отвратительные служения Молоху. “Устроили капища Ваалу в долине сыновей Енномовых, чтобы проводить через огонь сыновей своих и дочерей своих в честь Молоху” (Иер.32:35). Молох, это отвратительный идол огня, которому поклонялись сиро-финикийцы и аммонитяне. Он представлял собой языческое божество в виде медного идола с телячьей головой и протянутыми вперед руками. Евреи разжигали внутри этого идола огонь и когда идол раскалялся докрасна, бросали на протянутые руки идола живых детей, принося их в жертву. Для того, чтобы не были слышны стоны сжигаемых и мучающихся детей, евреи под сопровождение музыкальных инструментов сильно шумели и кричали.

Царь Иосия истребил идолопоклонничество и осквернил это место тем, что туда стали свозить городские отбросы. После того, когда евреи вернулись из плена Вавилонского, они отошли от идолопоклонничества и демонстрировали отвращение к прежнему месту своего идолослужения. Но чтобы усилить свое отвращение к этому месту, евреи стали вывозить в эту долину мусор, нечистоты и трупы оставшихся без погребения. В этой же долине евреи также проводили и смертные казни. От разложения, нечистот, мусора и трупов воздух в этой ужасной долине был таким скверным и зараженным, что для очищения его там постоянно горело пламя. Со временем это страшное и отвратительное место с вечно горящим огнем было прозвано долиной или геенной огненной, и стало жутким, символическим обозначением вечных мучений грешников. В дальнейшем, словосочетанием “геенна огненная” стали обозначать ад, преисподнюю, место постоянных мук и страданий грешников, в котором тоже постоянно пылает огонь неугасимый, место вечных мук, где "червь их не умирает и огонь не угасает" (Марк 9:44).

В своих словах о суде, синедрионе и гиене огненной Иисус Христос показал три вида, три степени гнева, который человек проявляет на своего брата. Иисус Христос также указал на то, что все три степени гнева подлежат осуждению и показал разницу между всеми тремя степенями гнева на брата своего. Но прежде чем разбираться в степенях и оттенках гнева, необходимо уяснить, что суд, синедрион и гиена огненная символически обозначают различные последствия и наказания за разные виды гнева.

Так человек гневающийся на своего брата, но не показывающий своего гнева, уже грешен в том, что гневается и достоин осуждения, и будет нести ответственность за свой гнев перед Богом, как перед судьей.

Тот человек, который во время гнева выражает брату своему презрение в виде оскорбительного словословия “пустой человек”, признавая ненужность, бесполезность жизни брата, тем самым, отрицая Божественное предназначение и целесообразность человеческой жизни вообще, такой человек совершает еще больший грех и подлежит большей ответственности, и отвечать уже будет не перед обычным судом, а перед синедрионом, центральным судилищем страны, рассматривающим особо важные дела в столице.

Если же человек, в припадке буйного бешеного гнева, очень сильно оскорбит брата своего тем, что назовет его “безумным”, и этим самым, охарактеризовав всю его жизнь не благочестивой, то есть как служение греху, а не Богу, то такой человек совершит самый тяжкий грех, так как берется судить, причем не объективно, о жизни другого человека, хотя не имеет права этого делать, так как только Господь Бог есть наивысший Судия дел людских. За этот вид греха человека ждет серьезное наказание, которое можно сравнить с тем, что при жизни ему надлежит находиться в долине огненной, а в иной жизни постоянно пребывать в геенне огненной.

Из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что Иисус Христос, говоря о наказании за все виды гнева, осуждает проявление гнева вообще, призывая людей не гневаться на брата своего и жить в мире и согласии со всеми ближними, проявляя к ним любовь и кротость Христову.